16.06.1667 12.30
корабль побило сильно, ремонт обощёлся дорого , а до ремонта это был не корабль это был дуршлак, потому что в крюйткамеру попали ядром (еле успели потушить).

17.06.1667 8.30
все мои офицеры собрались для принятия решения. я решил ограбить Белиз, лучшего случая нам не найти уже 2 месяца там добывают золото, а по слухам эскадра отошла от города 6 дней назад. судя по одобрительным возгласам, а позже по крикам команды я понял и произнёс:"пора на штурм! пусть узнают силу "вольных пиратов"и это звучит гордо!"

28.06.1667 02.40
мы бросили якорь в бухте "Четумаль". атака будет с берега. испанцы настороже , но их форт нам не страшен нападём по тихому.я и 4 офицера отправились на разведку. когда мы шли по джунглям то увидели девушку бегущую от бандитов с криками "помогите!".мои офицеры вместе со мной подошли к бандитам. ну они нам стали угрожать и т.д и т.п, говорить уйти по хорошему, но никчему шорошему это ни привело(для них...).потом я подошёл девушке и спросил как её зовут:" Каторина Фернандес "-ответила она и спросила почему я здесь. я её всё рассказал и она начала плакать и сказала что у неё в городе 2-е детей в доме. я пообещал забрать детей из дома.

28.06.1667 3.00
оказывается девушка которую я спас она оказалась в джунглях не случайно, а она искала кольцо(причём фамильную ценность).а мы тем временем пошли на штурм...

28.06.1667 3.40
сопротивление со стороны форта было подавлено, а начальник форта вызвал меня на дуэль я когда мы с ним сцепились я рявкнул:"я спас Каторину Фернандес,но тебя уже ничего не спасёт"и он вдруг говорит "а позволь узнать от кого ты спасал мою жену мерзавец ?"...и выяснилось что начальника форта зову Мигель Фернандес и он муж той женщины. я приказал отвести эго с детьми на корабль.

28.06.1667 4.15
когда мы добрались до резиденции губернатора мы поймали дворецкого который пытался сбежать, ну дальше небольшой допрос и я выяснил что все напитки отравлены даже сказал каким ядом. кстати я всегда ношу под жакетом несколько противоядий и лекарств, а это мне спасло жизнь 4 раза. итак придя в резиденцию я сказал губернатору я знаю что вино отравлено но я его выпью и даже не подавлюсь. я конечно выпил винца перед этим съел противоядие...

29.06.1667 12.20
в копилке губернатора оказалось 900.000 золотых, а золото в слитках мы увезли сколько смогли.

15.07.1667
я доплыл до Бриджтауна и продал золото .и теперь я стал одним из самых богатых людей на карибах .

18.07.1667 18.00
я прибыл на Бас-Тер купил семье Фернандес красиво обустроеный дом и подарил им 20.000 золотых ,а так же поставил на место начальника форта Мигеля и внёс за него залог.Многие ещё считали испанским шпионом ,но вскоре никто не усомнился в его бескорыстной службе на благо франции.
30.07.1667 13.30
Испанцы напали на Бас-тер благодаря мастерству Мигеля испанская эскадра была разгромлена. мне губернатор предложил каперское свидетельство. Я конечно согласился...

Кавалер Белого креста первой степени, но тем не менее скромный, простой человек как вы.

26.07.1667 14.05
Побродив мимо торговых лавок, зашёл в таверну. Хозяин таверны посмотрел в сторону двери, и увидев меня, кивнул в знак приветствия. Официантка Жанна подмигнула мне и взглядом указала на второй этаж таверны - там размещались комнаты для посетителей. Я улыбнулся и пожал плечами, и она пошла относить чей-то заказ.
В таверне я приметил Франсуа Морена, своего старого товарища по оружию. Тот сидел отрешённый от всего. Меня он не заметил, а всё смотрел и смотрел на дно своей кружки. Решил подсесть к нему и всё разузнать. Сел. Ноль внимания. Демонстративно взял его кружку, из неё ужасно воняло дешёвой выпивкой:
- Трактирщик, старый пират, что ты налил ему? А ну тащи сюда всё самое лучшее!
- А, капитан Стас Белтроп, - Франсуа наконец-то оживился, - рад тебе. Тут у меня случилась такая история...
Но тут нам принесли напитки и я предложил ему рассказать мне эту самую историю за кружкой согревающего глинтвейна.

26.07.1667 15.10

За то время, что мы сидели за столом и пили лучшее, что было в таверне, я узнал о многом и даже обзавёлся надёжным офицером. Им стал Франсуа Морен, который пытался ромом заглушить боль от потери корабля. Он потерял его, а вместе с ним свой статус и команду по весьма интересному стечению обстоятельств.
Оказывается, двадцать три дня назад он снарядил свой военный галеон для похода на Белиз. Но с ветром не повезло, да и корабль не отличался высокими показателями скорости. Когда он всё-таки дошёл до Белиза и без особых проблем взял форт, то узнал, что город был ограблен два дня назад!! И кем - капитаном Снайпером!! Пробыв в Белизе несколько часов для ремонта корпуса, Франсуа попал в засаду, так как в это же время подошла Испанская эскадра, которой командовал Дон Хуан де Кордоба.
И тем, что Франсуа сидит сейчас в таверне Мартиники, а не болтается на виселице у главной площади Белиза, он обязан жене дона Хуана, которой стало жаль обманутых капитана и команду. Ещё точнее, ей было жаль самого Франсуа, которой привлекал её даже в таком позорном для него виде. Действительно, этого огромного природного обаяния у него хватало. Галантность, каштановые локоны из под широкополой шляпы с ястребиным пером, усы, улыбка, взгляд, щегольская одежда, Франсуа крутит романы с десятками далеко не бедных женщин, но так и не нашёл пока ту единственную... К счастью, этого жена испанского командора не знала.
Дон Хуан, дабы не показаться слишком жестоким перед своей женой и слишком мягким перед командой, решил отпустить капитана и команду на шлюпе, забрав Испанской короне галеон и золото капитана. А при прибытии на Мартинику, команда ушла от Франсуа.
Вот такая история... Чтобы отдохнуть и всё хорошенько обдумать я заплатил хозяину таверны за комнату, поднялся и лёг на кровать...[c]

Надо же... я и не заметил, как вчера уснул. Проснулся я от громких голосов за окном - это дневная стража сменяла ночную. Свежий утренний ветерок свободно веял в комнате, унося запахи табака и рома, которыми буквально пропахли стены. Умывшись водой из кувшина, я спустился вниз.

Таверна была полупустой. За ближним ко мне столом дремал какой-то горожанин, неосвещённый столик под лестницей привычно был занят представителем контрабандистов. За столом у окошка сидели два торговца и о чём-то спорили. Опёршись руками о стойку бара стояла официантка Жанна, которая ждала себе замену. Хозяин таверны вылез из-под барной стойки с пыльной бутылкой какого-то вина. Увидев меня, трактирщик пожелал мне доброго утра и предложил выпить чего-нибудь. Я отказался, но заказал себе поджаренные свиные рёбрышки – всё-таки не ел я со вчерашнего утра.

Надо сказать, поел я отменно. А кофе, сваренный Жанной, которую так и не сменила другая официантка, меня особенно взбодрил. Я вышел из таверны и погрузился в туман. Свежий влажный воздух ощущался особенно сильно. Напротив меня, выше тумана, поднимался лес мачт. Подойдя ближе к причалу, я разобрал, кому ещё принадлежала часть этого "леса": Ночью в Форт-де-Франс прибыл торговый караван в состав которого входил барк и две шхуны. Можно было разглядеть матросов на их палубах, они уже готовы разгружать товар. Не увидев лодки со своего корабля, я нанял местного рыбака, который за монету доставил меня прямо к его борту.

Матросы на моём корабле ещё спали - такой была моя воля, пусть высыпаются за прошлый неудачный поход. На баке находился Франсуа Морен, который так и не отошёл от своей потери и теперь стоял, опершись о фальшборт, и глядел в море. Я подошёл и поговорил с ним. Оказывается он, едва вступив в мою команду, сменил вахтенного и всю ночь не спал. Я сказал, чтобы он сейчас же шёл спать, это ему пойдёт на пользу.
Тем временем туман рассеивался, и на смену ему приходил прохладный западный ветер. Я спустился в свою каюту.
В каюте темно и прохладно. Закрыв окно, я зажёг свечи и окружающие меня предметы стали выглядеть по-другому, более тепло и уютно. На столе, на куче карт и бумаг стояла чашка с недопитым кофе, которую я тут же осушил до дна. Сел за стол - нужно было сделать отметку в судовом журнале, да с картами разобраться, продумать новый выход в море.

27.07.1667 08.25

Отвлекли меня от карт частые постукивания в стёкла окон - пошёл дождь. Поставив жирную точку в журнале, я поднялся на палубу. Она была уже не такой безлюдной: матросы драили палубу, пользуясь дождевой водой, на шканцах о чём-то живо беседовали корсары и боцман, у штурвала стоял вахтенный. Увидев меня, команда отсалютовала и вновь вернулась к своим делам. Я сказал, чтобы офицеры явились в кают-компанию через полчаса, за исключением Морена - он пусть поспит ещё.
На собрании было решено закупаться на Мартинике вином, чтобы затем продать его на Тринидаде - уж очень у англичан его не хватало. Выгода была очевидна. И уже после обеда в трюме моего корвета находилось 106 бочек вина, из которых 6 было закуплено для команды корабля. Мы взяли курс на английскую колонию Порт-оф-Спейн, что на острове Тринидад и Тобаго.

28.07.1667 09.00

Вот и шесть бочек с вином нашли своё применение, причём все сразу - наступил день зарплаты, и команда обступила каюту нашего казначея Абеля де Брюсси, который спокойно и не торопясь отсчитывал монеты и давал их матросу, стоящему в очереди. Тот в свою очередь расписывался или ставил крестик напротив своего имени в списке, который лежал тут же, на столе казначея. Во всём должен быть порядок. И вот, через два часа, боцман и четыре матроса спустились в трюм и вынесли на палубу желанные бочонки.
В кают-компании сидели офицеры, которые получили своё жалование раньше команды. Оно было больше жалования матроса, и теперь моё боевое окружение играло в карты и кости друг с другом. Франсуа Морен, уже выспавшийся, наблюдал за игрой плотника и штурмана, и, видимо, болел за штурмана. Когда я вошёл, все находящиеся в каюте поприветствовали меня и снова приступили к игре. Вот освободилось место за игрой в кости - помощник плотника решил прекратить игру и вышел из каюты. Мастер-канонир предложил мне сыграть с ним партию - и я согласился.

28.07.1667 10.15.

Игра шла с переменным успехом и настолько оживлённо, что уже к середине игры нас окружили все офицеры и стали наблюдать, кому из нас улыбнётся удача. Выиграл я, но с незначительным перевесом в 200 золотых. Тут в каюту зашёл боцман и сказал: "Капитан, вы должны это видеть."
мы поднялись на палубу. Мы уже довольно близко подошли к Тринидаду и Тобаго. Боцман обратил моё внимание на шесть, судя по всему торговых кораблей, которые шли в каком то странном порядке, соблюдая курс толи на Кюрасао, толи на Испанское побережье, в ту сторону, куда дует ветер. К сожалению, ни один из англичан не шёл в нашу сторону, чтобы мы могли узнать, что это за корабли и что происходит в Порт-оф-Спейне. Курс мы решили не менять.

28.07.1667 14.40.

Вся команда наблюдала за тем, что творится в английской бухте. И как до нас не дошло... видимо, вино и азартные игры всё-таки приглушили наше мышление. На колонию напали испанцы, вот торговцы и разбежались куда подальше. Я же наблюдал за происходящим. Пока я видел только два корабля испанцев и полуразбитый, но сопротивляющийся английский форт. Вот испанский варшип открыл огонь из орудий левого борта по форту. Правый борт варшипа был сильно повреждён фортом. Стоял ещё один корабль, но его не было видно из-за скалы, закрывающей обзор и создающий бухту Порт-оф-Спейна. Варшип начал совершать манёвр и тут я заметил мачты, торчащие из под воды. Мачты испанского корабля! Неужели англичане научились стрелять из пушек? Мысленно я похвалил английский гарнизон за стойкость и проявленное умение. Боковым зрением я заметил Морена, который полез на грот-мачту. Добравшись до середины, он остановился, как заворожённый и всё смотрел на бой. Потом позвал меня. Вскарабкавшись, я понял, почему он застыл и сам не мог поверить своим глазам. За скалой был... галеон Франсуа Морена! Покрашенный, с другим названием, но это был он! И тут до нас дошло, кто руководит этой эскадрой. И уже не стояло вопроса, помогать или нет. Это было дело чести. Наш корвет на всех парусах пошёл на помощь англичанам! Ну, Дон Хуан де Кордоба, отдавай корабль обратно!

28.07.1667. 19.20. Порт-оф-Спейн.

Мы выиграли сражение. Открыв залп по правому борту варшипа, мы отправили его на дно. Залпом другого борта почистили палубу галеона Морена и взяли его на абордаж. Вопреки традициям, я вошёл в каюту капитана не один, а с Франсуа. Дон Хуан не стал сопротивляться, когда увидел живого и невредимого Морена. Он предпочёл сдаться нам, а не англичанам и тут же был переправлен в трюм моего корвета. Франсуа же остался в каюте своего галеона.
Губернатор Порт-оф-Спейна ждал нас на пристани вместе с жителями с почётным караулом усталых английских солдат. Под общие овации, мы обменялись рукопожатиями. Губернатор отблагодарил нас грамотами, которые подтверждали нашу помощь английской короне, и позволяли беспрепятственно входить в любой английский порт. Это для нас было важно, так как далеко не во все английские колонии мы имели проход. То одних контрабандой снабжали, то у других форт разрушили. Губернатор приказал своим плотникам бесплатно починить наши корабли. Наш груз вина был куплен без каких-либо вопросов.

28.07.1667 21.15

Вот так и получилось, что потерявший всё мой друг капитан Франсуа Морен вновь это всё обрёл, да ещё и сверх этого получив грамоту. Сейчас он, вместе с командой и англичанами, празднует победу на берегу, куда и я сейчас собираюсь, только допишу эту строку.

Капитан корвета "Иль-де-Франс" Станислав Белтроп

16.11.1667 год. 04.20 Залив Никоя.

Великий Южный океан... безграничный, спокойный и красивый. Вот он - край Земли, и теперь мне понятно, что чувствовал испанский конкистадор, который стоял тут, также как я, по колено в воде, пройдя вглубь материка из бурной необъятной Атлантики, снова выйдя в то же необъятное. Это ощущение безграничной свободы, перемешанный с осознанием того, что ты лишь песчинка перед этим огромным океаном. Много лет назад он поставил тут испанское знамя, объявив эти земли, от океана до океана, собственностью Испании. С тех далёких времён ничего не изменилось...
Небо затянуто серыми тучами, солнце ещё не появилось за горизонтом. В джунглях за моей спиной подают голос удивительной красоты птицы, которые проснулись раньше остальных. Несмотря на холодную воду, я чувствую расслабление. Она, мерно перекатываясь невысокими волнами, снимала усталость и давала моим мыслям успокоиться. И я бы стоял так долго, но...

Но, позади меня разложился на пляже отряд из девяти человек, уставших, грязных и раненных. Сам я не особо отличался от отряда, только нашёл в себе силы стащить с себя сапоги, а затем и верхнюю одежду и нырнуть. Приятно смыть с себя грязь и пот. Однако, вода тут же напомнила, что она солёная - царапины и порезы тут же начало жечь, но потом всё прошло. Караульный решил последовать моему примеру, и как только я вышел, он снял с себя кирасу и пояс с оружием, так и пойдя в одежде. Я же, одевшись, подошёл к костру, который развели из сухих веток и листьев, найденных неподалёку от пляжа.

Почему мы оказались тут, в разбитом виде, на испанском берегу другого океана, и кто входит в отряд?...

29.10.1667 год. о.Мартиника, Форт-де-Франс.

Эскадра из четырёх кораблей французских каперов выходит в море. Целей у них сразу две: напасть на испанскую колонию Санта-Каталина на западном берегу мэйна, и разграбить испанские поселения ловцов жемчуга, к северу и югу от города. Испанцы и индейцы ловят жемчуг в водах Великого Южного океана, где им никто не угрожает и приносят в деревню, где комендант всё подробно заносит в хроники. Затем собирается отряд, и жемчуг везут в Санта-Каталину, также как и золото из далёких шахт. И там весь этот дорогой груз ожидает Испанский Золотой флот, который раз в полгода навещает эту колонию и забирает ценный груз в Европу, взамен привозя скобяные изделия, оружие, продовольствие.
Доносчики сообщили нам, что груз уже ждёт флот, который прибудет ещё минимум через месяц. Не теряя ни минуты, на Мартинику прибыли те, кто был готов принять участие в походе.

Возглавлял эскадру неизвестный на Карибах Пьер Флери - капитан из Европы, но губернатор Мартиники сказал нам, что ему можно доверять. Если учесть, каким кораблём владел Флери, ему действительно можно было доверять. Это линейный корабль второго ранга "Осторожный" - собственность Французского Королевского флота. Глядя на него было понятно, что эта операция началась не только потому, что какие-то доносчики прознали о богатстве колонии и сообщили только нам.

Следом за "Осторожным" шёл мой корвет "Иль-де-Франс", следом за моим кораблём, какой сюрприз, шёл "Сан Антонио" - трофейный корвет Ярослава Снайпера. Он прибыл из Гваделупы. И замыкала эскадру покрашенная в тёмно-серые тона бригантина "Закат" под командованием капитана Лаэды, который прибыл с Тортуги за весьма короткий промежуток времени. Лаэда - личность тёмная, но не из-за каких-то поступков, нет, он чтит закон. Просто о его прошлом никто не знает, это и внушает некоторым страх. Да и его внешность - а именно белые, как крылья чайки, волосы на его голове. Лаэда сравнительно молод, и это не седина, что и заставляло особо любопытным задавать ему вопросы, на что он отвечал с улыбкой: "Ну, такой вот получился!". Про него также известно, как о неплохом докторе. Он поведёт своих людей на север за жемчугом, а Снайпер выберет себе отряд и пойдёт на юг. Но всё это после захвата форта Санта-Каталины...

13.11.1667 год. 16.10. Карибы, недалеко от Санта-Каталины.

Добрались без потерь. Ведём последние приготовления перед боем.

14.11.1667 год. 3.20. Санта-Каталина.

После продолжительно боя с мощным фортом, мы взяли верх. Высадили десант. Потеряв ещё сотню отважных флибустьеров под обстрелом испанских мушкетёров, нам удалось, наконец-таки, взять город. Флери и я направились к губернатору требовать выкуп за город, Снайпер и Кэр, а именно так звали капитана бригантины, начали подсчёт наших потерь.

14.11.1667 год. 7.00. Санта-Каталина.

Золото города большей частью доставлено на линейный корабль, часть - на "Сан Антонио", так как наша команда по-прежнему не доверяет Пьеру Флери. Сам капитан злится, но не из-за отношения к нему, а из-за количества добытого золота. И я понимаю, как много бы это для нас не стоило, для него это недостаточно, потому что за ним стоит правительство Франции. Становится очевидным, что похода за жемчугом не избежать.

14.11.1667 год. 7.30. Палуба линкора "Осторожный".

На широкой и вытянутой палубе собрались все капитаны, а также офицерский состав каждого, если не брать полсотни матросов самого "Осторожного", оставшихся на корабле. По лицам офицеров трёх наших кораблей читалось всё: мрачность из-за далеко не идеального захвата города, усталость из-за того, что штурм проходил всю ночь, презрение и недоверие по отношению к капитану Флери. Офицеры же "Осторожного" выглядели так, будто если штурм и был, то он прошёл в одно мгновение и завершился полной победой.

Первым докладывал Снайпер. Он сообщил, что за эту ночь мы потеряли 142 человека, ранено 80. Вышли из строя 11 пушек, 5 на линкоре, 3 на моём корвете, 3 на "Сан Антонио". Починки разной сложности требуют все корабли эскадры, они займёт около двух дней.
Потом со своим докладом вышел старпом Пьера, который сообщил, что три сотни корсаров сняты с кораблей для охраны города и поддержания в нём порядка. На остальных кораблях оставлен экипаж на случай нападения с моря, в чём он, старпом, сомневается.
На палубе ещё с речи Снайпера царило молчание, оно продолжалось и сейчас. Флери, стоявший слева от меня, кивнул головой двум докладывающим, затем посмотрел на меня и вышел в центр импровизированного круга. Я же остался на месте, скрестив за спиной руки и смотря на свой офицерский состав. Боцман повернул ко мне голову и посмотрел мне в глаза, безмолвно спрашивая: "Что дальше? Домой?" Я почти незаметно отрицательно покачал головой. Боцман как бы сказал "Понимаю" и теперь уже со злостью смотрел на Флери. Тот, тем временем, решил сказать своё слово.

- Моряки Его Величества!, - начал он. - сегодня мы захватили эту колонию, и захватили без особых проблем!, - в рядах послышался недовольный ропот, но Флери продолжал. - Вы проявили себя и будете вознаграждены за это! НО!, - капитан эскадры поднял указательный палец вверх. - но добычи оказалось меньше, чем нам доложили. Это значит, что жемчуг ещё не отправлен из поселений ловцов в город. А потому сейчас будут набираться два отряда для похода вглубь континента. Ещё на Мартинике мы выбрали тех, кто будет руководить этими отрядами, господа капитаны, прошу выйти в центр.

Кэр и Ярослав вышли к капитану Флери. Оба они были противоположностью другого. Невысокого роста Ярослав, в шляпе со средними полями, тёмно-зелёным шейным платком, который он перед боем закреплял на лице, как бандит (для страха и скрытности), тёмно-зелёной рубахой, на которую был одет жёлтого цвета жакет с крепежами для метательных ножей и карманами для всяких остальных вещей. На поясе у него крепился двуствольный пистолет, бретта и кошелёк. Завершают картину несколько устаревшие штаны с уплотнёнными коленками и сапоги. Кэр же высокого роста, без головного убора, в лёгкой кирасе, поверх неё надет серый походный плащ, укороченный для того, чтобы не мешал при схватке на клинках. Из оружия у Кэра на поясе расположилась валлонка и пистолет, на ремне через плечо крепился облегчённый мушкет французской сборки - ответ третьему виду оружия - метательным ножам Ярослава. Завершали картину серые солдатские штаны и сапоги, на правом крепился маленький нож.
Кэр обвёл всех взглядом и сказал:
"Господа флибустьеры! Ещё во время нашего плавания к западным берегам, было решено, что на северное поселение ловцов жемчуга пойду я и ещё 10 человек моей команды! Я не хочу рисковать жизнями ни одного из вас, те, кто пойдёт со мной - добровольцы моей команды. После получения жемчуга, мы тут же направимся в город, к губернаторскому дворцу. А теперь прошу тех, кто идёт со мной спустится к шлюпке и грести на берег."
Я и капитаны Флери и Снайпер обменялись рукопожатиями с Кэром и пожелали ему удачи. Когда он подошёл к трапу, все находившиеся на палубе отсалютовали ему. Через минуту его шлюпка была на полпути к берегу. Пришла очередь Ярослава.
- Корсары!, - начал он, - сейчас я выберу, кто пойдёт со мной из тех, кто тут есть. Итак... - он обвёл взглядом присутствующих, - это капитан Станислав Белтроп... , - моя команда начала было шуметь, но потом вспомнила, чьим родственником приходится молодой Ярослав. Я одобрительно кивнул команде и вышел к фальшборту. Ярослав продолжал, - ...проводник Энрике Моралес, доктор Жиль Бару. Остальные уже ждут на берегу, всего нас 13 человек, - отрапортовал Ярослав.
Как и положено, нам отсалютовали. Шлюпка вскоре доставила нас к берегу.

14.11.1667 год. 08.20

Посмотрев, всё ли я взял с собой, я одел кирасу поверх своей тёмно-синей куртки, подтянул пояс, на котором крепилась карабела, два пистолета и фляга с водой. Проводник-креол, долго уже служил Франции, знал с десяток языков и обычаев племён, которые жили на западном Мэйне, под властью испанцев или без. Последних, впрочем было мало. Доктор шёл с сумкой через плечо, в ней то и дело позвянькивали бутылочки с лекарствами, эликсирами и противоядиями. Из оружия у него был небольшой кинжал да пистолет. Остальные 9 корсаров были не из офицеров и потому вооружены стандартно: абордажными саблями и дешёвыми пистолетами. У двоих были мушкеты. Выйдя за городские ворота под предводительством Ярослава и проводника, мы направились в джунгли на юг...

Продолжение следует

14.11.1667 год. 13.00. Испанский западный Мэйн, к юго-западу от Санта-Каталины.

Решено устроить первый привал. Пока без потерь. Путь прокладывать самим не приходится - идём дорогой, которая ведёт в деревню ловцов жемчуга. Капитан Снайпер чувствует себя уверенно, он думал, будет всё гораздо сложнее. Проводник идёт рядом с Ярославом, предпочитает молчать, но зато объявляет всем название попавшейся на пути птицы или зверя на языке его племени. За ними, держа небольшое расстояние, иду я. Позади меня идёт доктор, который поймал маленькую ящерицу и теперь её изучает. Ящерице это не нравится и она умудряется убежать. Корсары идут позади, говорят между собой о ночном штурме.
Место под привал было выбрано случайно и не отличалось от остальных - небольшая полянка у дороги. Через полчаса, отдохнувшие и промочившие горло, мы отправились в путь.

14.11.1667 год. 14.30.

Вот этого никто не ожидал! На пути в деревню, до которой, наверное, осталось не более двух миль нас ждала засада испанцев. Вероятно, их отряд покинул город во время нашей атаки, догадываясь, какие цели мы преследуем. Испанский отряд состоял из пятнадцати мушкетёров и офицера. Лезть под пули мушкетов после сегодняшнего ох как не хотелось. Тихо, чтобы испанцы нас не заметили, мы ушли в придорожные джунгли. О чём-то поговорив с проводником, Ярослав произнёс:
"Действуем так! Сейчас уходим в джунгли и обходим их отряд, а через милю опять возвращаемся на дорогу - и перед нами открытая деревня, полная жемчуга!". И отряд повернул на юго-восток.

14.11.1667 год. 16.10.

Вот уже сколько времени идём на запад, в поисках дороги, на которую мы обязательно должны выйти. Но её всё нет. Даже намёка на дорогу. Проводник растерян, но продолжает держать путь на запад. Капитан Снайпер бодро идёт за ним. Доктор немного устал, учащённо дышит, но продолжает идти. На корсарах отсутствие дороги никак не сказывается.

14.11.1667 год. 18.20.

Начало темнеть... Вокруг всё те же безлюдные места без намёка на цивилизацию. Было решено устроить привал - из-за доктора, который тут же сел, опершись спиной о широкий ствол дерева. Корсары заволновались, но говорить своё мнение о сложившейся ситуации не стали и не смели. Ярослав и проводник решили повернуть на север, вдруг дорога сделала поворот и они просто прошли это место. Ярослав спросил, правильное ли он принял решение. Я ответил ему, что раз ситуация безвыходная, подойдёт и его решение. Подождав, пока доктор наберётся сил, мы направились на север.

14.11.1667 год. 20.00

С каждой минутой небо над головой темнеет всё больше и больше. Появилось много комаров, настолько приставучих, что норовят укусить в глаза и нос. Всё это показалось мне странным - да, комары в таких местах не редкость, но почему их тут так много, а на месте нашего крайнего привала их не было? Доктор сказал, чтобы все подошли к нему. Он достал из сумки один из пузырьков с прозрачной жидкостью и откупорил его. По воздуху стал распространяться приятный сладкий аромат.
- Ваниль, - объяснил доктор, - вот, несколько капель на ладонь, - и он налил немного ванили в ладонь корсара, - и теперь размазывайте открытые участки тела. Комары от вас отстанут!
Рядом с доктором вмиг выстроилась очередь. Мне довелось первым, после подопытного корсара, использовать на себе действие ванили. И действительно, комары вмиг отстали, и лишь некоторые пытались подлететь к моему лицу, но безуспешно. Вскоре все мы пахли приятно сладким запахом.
Пройдя чуть меньше полмили на север, запах перекрыла вонь и влажность. Вот и объяснение такому количеству комаров - мы вышли на болото! Это настоящий удар по моральному духу нашего отряда. Да к тому же сейчас темно, и вряд ли мы сможем пройти его напрямик. Решено обойти его с запада.

14.11.1667 год. 22.20.

Болото мы обошли, но окончательно заблудились. Идём на север, не сворачивая, в надежде выйти на любое поселение любой нации.
Дорога - это всегда место для дум. Именно ходя пешком в голову приходят правильные и чёткие мысли, размышления. И сейчас я думал о своей семье, где-то далеко в Европе. Там, наверное, всё по-прежнему - тот же милый каменный особняк с коричневой черепицей и с красными цветами герани и фиалками в окнах. Всё те же белые с цветным рисунком скатерти накрывают столы из чёрного дерева. И, как всегда на этом столе стоит ваза с цветами, сорванными прямо из сада.
Потом вспомнил ту семью, которую я обрёл в своих странствиях. Сестру, которая живёт в Форт-Каролин, на востоке Флориды, и от которой временами приходят письму в таверну Мартиники на моё имя. Я ещё не написал ей про то, что давно купил себе дом, двухэтажный, справа от губернаторского дворца. Потом вспомнил любимую, которая уехала в Европу для учёбы в университете, и чей портрет у меня хранится вставленный в медальон у меня в кармане у сердца.

Подняв взгяд вперёд, я смотрел в спину своему младшему брату. "Да, - подумал я, - время летит. Вон как вымахал. Каперский патент заслужил. А девушки как не было так и нет...". Действительно, корсары, знающие Снайпера, давно удивлялись этому факту. Да и сам он виноват в том, что у него никого нет хотя бы из за своей привычки нацепить непроницаемый платок на лицо, оставили лишь глаза и часть носа видимой, "а ля бандит". Девушки не видели в этом ничего привлекательного, особенно те, кому пришлось видеть настоящих бандитов. Сам же Ярослав порой отвечает, что ему так лучше, ибо девушка будет отвлекать его от планов нападений и вообще... "Какой уж там отвлекать, - подумал я, - скорее наоборот. Мне хоть есть, к чему стремиться в бою. Выйти живым, чтобы вернуться как-нибудь домой, к любимой. А так куда возвращаться..."

Мои мысли прервал какой-то вопль радости. Это проводник, подпрыгнув, побежал в чащу. Вслед за ним побежал Ярослав, ну и все остальные. Мы вышли к маленьким домам голландского торгового поста, который устроился рядом с плетенными жилищами индейцев!

15.11.1667. 1.10. Индейская резервация.

Резервация находилась под управлением Испании, однако никто из местного населения не собирался поднимать тревогу и отправлять гонцов. Напротив, они ненавидели тех, кто уничтожил большую часть их народа и согнал сюда. Всего их, включая стариков и детей, 45 человек: 23 женщин и 22 мужчин. Работников поста было трое, это пожилой голландец и две женщины. Нас тут же накормили жаренным на костре мясом и напоили вином. Корсары встали по периметру на дежурство, доктор ушёл в дом к голландцам, проводник о чём-то живо говорил на непонятном языке с индейцами. Ярослав сидел рядом с проводником и, да не подведут меня глаза, смотрел на красивую девушку, не отрывая глаз! Это было занятно и я подошёл поближе. Проводник заметил как я подхожу, указал на меня вождю племени и сказал что-то вроде: "Это наш вождь. Он руководит кораблём." Вождь индейцев встал и мы обменялись рукопожатиями. Я поймал взгляд той девушки, на которую смотрит мой брат, улыбнулся ей и разговор продолжился. Решив, что с меня сегодня хватит бодрствовать, я пошёл в пустой голландский дом и прилёг на кровать, дабы немного подремать.

15.11.1667 год. 08.10. Индейская резервация.

Выспался наш отряд очень хорошо. Похоже, капитан Снайпер отдал приказ нашим своим корсарам спать, а не караулить. Да и правильно, кто нас будет искать здесь? Кто вообще знает, что именно мы сейчас тут, а не на кораблях в Санта-Каталине?
Начальник поста пригласил меня за стол. Позавтракав сыром и молоком, я вкратце рассказал ему о нашей истории. Голландия и Испания соблюдали нейтралитет по отношению друг к другу. Но старому голландцу понравилась моя история, "Давно пора!" - сказал он такую фразу. На стене я увидел большую карту западного Мэйна. Начальник поста подошёл ко мне и указал среди множества меток своё местоположение. Я нашёл деревню ловцов жемчуга и не поверил своим глазам! Мы были так далеко от неё сейчас и так близко в три часа вчерашнего дня, когда обходили патруль. Мы полагали, что деревня располагается южнее патруля минимум через две мили, а оказалось, чуть меньше мили и дорога сворачивала на запад, вход в деревню! Потому мы и не могли найти дорогу - её там и не было!

15.11.1667 год. 08.15.

Я старательно перерисовывал нужный мне участок в журнал, как старик, улыбнувшись позвал меня к окну. Отодвинув жёлтую заляпанную занавеску, я увидел, как из леса выходят вместе Ярослав и та самая девушка. Они улыбаются, общаясь совершенно свободно! Видимо, девушка знает один из европейский языков. Голландия сейчас говорит на трёх разных официальных языках, потому понять на каком говорят они - весьма трудно. Голландец смотрел на них сначала улыбаясь, но потом лицо его стало мрачным. Он повернулся ко мне.
- Послушай, капитан, - сказал старик приглушённым голосом, - Мне, конечно глубоко безразлично, как у этих индейцев с иерархией и что у них там внутри происходит, потому что настоящий вождь тут - я... кхе-кхе...Мы не вы, французы, и жить с ними в мире далеко не часто получается. Да и обстановка у них не радует - они "свободные" рабы Испании, - и старик вновь прокашлялся.
- И что из всего этого, месье комендант? - не понял я.
- А то, минхер капитан, что ваш друг начал крутить роман с невестой их вождя, его зовут Аппуальки. И если что случится - я их останавливать не стану. Ты передай своему другу, что если ему понравилась эта девушка ему понравилась - пусть говорит с её женихом и они там уже решат, кому она достанется. А если твой друг не захочет с ним говорить - пусть забудет девушку. Его счастье, что все мужчины ушли охотиться, а женщины ловить рыбу и стирать одежду. Давно я не видел её такой счастливой, - прищурив глаза сказал старик, смотря в окно, - давно...

15.11.1667 год. 08.18.

Я вышел к ним. Снайпер не ожидал меня увидеть, моё появление ввело его в растерянность. Девушка тихо захихикала. Я решил с юмором спросить его: "Что, капитан, stille Wasser sind tief?"
- Это пословица на немецком наречии, - сказала девушка, - перевод у неё...
- В тихо омуте черти водятся!, - дополнил слова девушки, Ярослав и заулыбался мне, - Как видишь, брат!
Я отвёл его в сторону и пересказал всё, что сказал мне комендант. Ярослав заволновался, но потом сказал мне, что обязательно поговорит с вождём племени, потому что ему, брату, нужна эта девушка. Для чего нужна, он так и не сказал. Он пошёл к ней и снова о чём-то начал говорить.
Я увидел нашего проводника, который только что вышел из тростникового жилища его собратьев, выспавшийся и довольный. Я показал ему срисованную мной карту, а потом и вовсе выдрал лист, вручив ему в руки. Он сказал, что проведёт нас по карте за 7 часов, потому что долго обходить цепь болот. Я сказал, что мы и так опоздали и пусть ведёт хоть все 10, лишь бы выйти.

15.11.1667 год. 14.00. Индейская резервация.

Племя возвращается с охоты, таща на себе туши животных. А мы уже стоим у выхода из Торгового поста, с запасом еды и воды. Мы ждём капитана Снайпера и проводника. Я думаю, сейчас он говорит с вождём об этой девушке, которая кроме своего непроизносимого племенного имени имеет ещё и европейское - Анна. И вот, в общем шуме и толкучке, к нам приближаются двое: Ярослав и Анна. Корсары за спиной улыбаются, доктор тихо произнёс "Ну надо же!". Признаюсь и сам я очень рад. Тут выходит проводник, совершенно с другой стороны. Когда они сравнялись я спросил брата: "Поговорил?". Брат быстро сказал: "Да!". Мы быстрым ходом двинулись прокладывать новый путь, благо карта у нас имелась.

15.11.1667 год. 15.00.

За этот час мы прошли расстояние, которое обычно проходим за два часа. Непонятную спешку Ярослав объясняет тем, что мы слишком сильно задержались. Отряд согласен с капитаном. Мы продолжаем путь.

15.11.1667 год 19.00.

Отряд заметно устал. Мы прошли чуть больше половины пути, когда случилось неожиданное. За нами послышался шорох и появились два индейца, которых я приметил вчера у костра. Вдруг они громко начали кричать кому-то сзади в джунглях.
- ОГОНЬ!!, - заорал Снайпер. Все оторопели, но некоторые корсары всё же решили выполнить приказ капитана. Грянуло несколько выстрелов, индейцы рухнули на землю.
- Что ты сделал? Что ты натворил?, - одновременно крикнули я и проводник., - Ты что, не поговорил с вождём?, - дополнил я.
- Нуу...нет, - проговорил Снайпер. И тут же сказал то, что никто не ожидал, - а может быть девушку тут оставим, им?
- Да знаешь ли ты, что натворил? По их законам, она больше не часть племени! Она теперь им враг!, - кричал проводник.
- Ну тогда...тогда быстро всем бежать!, - крикнул Ярослав. Затем взял у корсара горящую трубку, вынул из-за пояса чугунный шарик с фитилем и поджег его. Затем, размахнувшись, кинул в джунгли. Прогремел мощный взрыв, закричали и разлетелись птицы. Мы, тем временем, бегом направились по пути, ведущему нас домой.

15.11.1667 год. 21.20.

Ноги ломит. Мы наконец-то остановились и буквально упали на землю - настолько истощил нас этот побег. Похоже, мы очень сильно оторвались и дальше они нас вряд ли будут преследовать - так сказал проводник. Мы решили устроить тут ночлег. Хотя бы на четыре часа, чтобы после полуночи отправиться в Санта-Каталину. Поставив трёх часовых, мы легли спать.

15.11.1667 год. 23.40.

Больше половины из нас не спит. Просто лежим с закрытыми глазами, сознание ещё слишком потрясено случившимся. Только девушка уснула рядом с Ярославом. Тишина... слышно одиночное редкое пение птиц, где-то вдалеке...и больше ничего. С чёрного неба светит на нас луна и тысячи звёзд. Птичьи трели становятся громче... Никого это не волнует, слишком все устали. Тут раздаётся трель птицы, чьё местное название я не помню, но знаю, что она поёт только утром. И тут до меня доходит:
- ТРЕВОГА!!!, - кричу я, - Засада! Всем бежать!
Отряд быстро и в панике поднимается, собирая с земли свои вещи, караульные смотрят во все стороны - но ничего нет. И тут, несколько одинаковых свистов в воздухе - и они падают на землю. Из шей торчат огромные чёрный шипы, с них стекает какая-то жидкость такого же цвета.
- Ядовитые шипы!, - кричу я, чтобы отряд понял, с чем ему предстоит иметь дело. Мы побежали на запад, там было легче пройти. Снова свисты - и два шипа вонзаются в тело Анны, она начинает падать. Но тут двое корсар в кирасах подбегают к ней и Ярославу, и прикрывают их со спины. Ярослав берёт Анну в руки и бежит. Следом бежит доктор и проводник. Следом я и пятеро корсаров. Мы достаём пистолеты и начинаем палить в темноту. Попадаем, бежим, перезаряжаемся. Снова свист - и корсар справа падает с шипом в груди. "Аааааа!!" кричу я от безысходности, беру два своих пистолета и стреляю туда, откуда полетел шип. Один из выстрелов попадает и на землю падает противник. Раздаются ещё выстрелы. Шум со стороны индейцев прекращается. Перезаряжаем, стреляем наугад, попадаем в раненых и уже бежим, догоняя отряд.

16.11.1667 год. 04.30. Залив Никоя.

Так и оказывается, что делает измученный и разбитый отряд из оставшихся девяти человек у другого океана. Нам просто некуда бежать. Доктор, тем временем, пытается помочь Анне, два ядовитых шипа вошли ей в бок, к счастью далеко от сердца, но в данный момент это не играло определённой роли.

Итак, я подошёл к доктору. Он промыл раны Анны, и теперь с помощью скальпеля пытался достать первый шип. Второй я не видел, только чёрную точку на том месте, куда он вошёл. Жиль Бару начал резать участок кожи, под которым торчал первый шип. Девушка начала кричать. Доктор остановился.
- Да разве не найдётся у вас хоть что-нибудь, чтобы она на время перестала чувствовать боль? Какой-нибудь раствор, зелье?? - не выдержал Ярослав.
Доктор Бару поднял свой взгляд на капитана Снайпера:
- Бутылочки с таким зельем остались ещё на корабле, а та часть, что я с собой взял, разбилась во время недавнего бегства. Если бы не Вы, капитан, сейчас бы не пришлось никого резать, сейчас бы нас было не десять, а четырнадцать! Или тринадцать, если не было бы девушки, которую Вы похитили!

Ярослав умолк, а доктор продолжил работать скальпелем. Снова послышался леденящий душу крик. Караульный выскочил из воды, ему стало жутко мыться в то время, когда так кричат. Доктор добился своего и теперь мог удалить шип из тела Анны. Он промыл ей рану, понимая, что не сделано ещё и полдела. Второй шип вошел очень глубоко. Доктор не заметил, чтобы он что-то пробил из органов, но то что вошёл глубоко и уже переместился - сомнений не было. Жиль не знал, что делать. Девушка могла не выдержать такого мучения. Если оставить всё так, как есть, то яд внутри начнёт проникать в кровь, процесс будет убыстряться. Поэтому Жиль решил хотя бы обработать рану, убрав как можно больше яда.
- Больше я ничего не могу сделать, - сказал доктор и было видно в темноте, как из его глаз текут слёзы., - Извините, не могу...
Он поднялся и направился к океану. Ярослав молча проводил его взглядом человека, которого только что приговорили к смертной казни. Девушка тяжело дышала, лёжа на распоротом мешке с лекарствами спиной вверх. На песке неподалёку сидел проводник. Он смотрел на шип, который достал доктор. Шесть корсаров расположись недалеко от выхода на пляж, измученные и потерявшие надежду. Караульный вновь вернулся к своей работе, зарядив пистолеты. тяжело дышала, лёжа на распоротом мешке с лекарствами спиной вверх. На песке неподалёку сидел проводник. Он смотрел на шип, который достал доктор. Шесть корсаров расположись недалеко от выхода на пляж, измученные и потерявшие надежду. Караульный вновь вернулся к своей работе, зарядив пистолеты.

16.11.1667. 04.55. Залив Никоя.

Тут, среди ночных звуков и шума океана мы услышали хруст веток под чьими-то ногами. Шум усиливался, шло несколько человек, около десятка. Корсары приготовились открыть огонь, послышались щелчки предохранителей. Тут в джунглях остановились, видимо, услышав этот звук. И тут раздался мушкетный выстрел! Ещё один. Стреляли в воздух. Мы поняли, что это не индейцы и стало легче. Но это могли быть испанцы! Из джунглей послышался мужской голос, взволнованный, но твёрдый: "Кто вы? Есть ли среди вас капитаны Станислав Белтроп и Ярослав Снайпер?"
Мы не поверили своим ушам. "Есть!"- отозвался Ярослав. Шум в джунглях усилился. На пляж вышел отряд... капитана Лаэды! Сам Кэр шёл с мушкетом на перевес, вероятно он и стрелял. Пока его люди помогали нашим и делились припасами, мы с Кэром подошли к Анне.
- Ага, ядовитые шипы, - сказал он, - дорога на пляж ими усыпана. Равно как и людьми Снайпера и индейцами.
- Да, Кэр, именно шипы, - ответил я, - мы тут все пережили многое. Но об этом по пути домой. Ты можешь помочь ей?
Кэр уже доставал из карманов и мешочков различные зелья и инструменты.
- Да, постараюсь... - Кэр поднёс бутылочку с зелёной жидкостью ко рту девушки., - вот, отпей и всё пройдёт.
Через минуту девушка спала и Кэр приготовился к операции.
- Обезболивающее, - пояснил он, - будет действовать ещё около пятнадцати минут, потом ощущения будут возвращаться к ней. Повторно применять его я уже не могу - иначе она может не проснуться. Так что надо всё успеть сделать сейчас.
Он точно определил нахождение шипа под кожей. Его взгляд упал на то место, где был первый шип.
- Ну надо же, - возмутился он, - такие уродские порезы сделали там, где шип можно было двумя пальцами достать, - заметив, как доктор Бару потупил свой взгляд, он добавил, - Вы правильно сделали, доктор, хоть и очень неаккуратно. Когда спасаешь жизнь, о будущих шрамах не думаешь..., - и Кэр воспользовался инструментом, который был похож на щипцы, которыми высшее общество накладывает себе кусочки сахара в чашку с чаем. Не пользуясь скальпелем, он расширил им рану и теперь ему была видна чернота шипа. Взяв пинцет, Лаэда аккуратно вытащил шип. Потом обработал рану и зашил её. Затем наложил повязку вокруг спины и живота Анны, для большего эффекта. Взял пузырёк с красной жидкостью и сказал, что ей нужно это выпить, как только она придёт в себя. Доктор Жиль закивал головой, а Кэр тем временем приготовился слушать наши приключения.

Пока мы были заняты разговором, девушка очнулась, неуверенно поднялась и стала озираться по сторонам, смотреть на пришедших недавно людей. Капитан Снайпер подбежал к ней и приобнял, чтобы та не упала. Доктор Жиль тут же достал лекарство Кэра и попросил Анну выпить его. Не задавая лишних вопросов, она быстро осушила маленькую бутылочку вязкого лекарства. Кэр дослушал наш рассказ:
- Удивительная история, да! Хм..., - он обернулся на Анну, которая сделала без посторонней помощи несколько неуверенных шагов, - Как вы? Боли беспокоят?
- Всё хорошо, боль лишь слабая, и то не изнутри, а снаружи, - ответила девушка, прислушиваясь к собственным ощущениям, - Голова немного кружится.
Кэр улыбнулся, поднялся и подошёл к Анне.
- Это эффект от обезболивающего, скоро пройдёт. А через неделю сможете снять повязку. Думаю, Ваш кавалер позаботиться о вас сейчас, мы собираемся в путь!
Капитан Снайпер с готовностью подбежал к Анне.

16.11.1667 год. 05.20. Залив Никоя.

Отряд готов для возвращения в Санта-Каталину. Первыми шли два стрелка, за ними капитан Лаэда, я и проводник. За ними, в окружении корсаров Лаэды, шли Снайпер и Анна и доктор. Отряд замыкали корсары Снайпера. Я спросил Кэра, как он тут оказался и вышел на нас.
- Ну, капитан Белтроп, позавчера вечером мы уже шли с грузом жемчуга в Санта-Каталину, северная деревня оказалась куда ближе, чем южная. Когда вы к ночи не вернулись, все запаниковали. Решением капитана Флери, мой отряд и ещё 30 человек с "Осторожного" вышли на поиски. Пройдя немного мы встретили испанских стрелков, которым предложили сдаться. Отряд разделился на две части: одни отконвоировали пленных, а мы продолжили путь. Вошли в деревню, и к удивлению ловцов, задали первый вопрос не о жемчуге, а о вашем отряде. Они сказали, что никого не было. Эта новость, конечно, ввела нас в мрачные раздумья. Я посмотрел на карту местности и тут, пройдясь по названиям, вспомнил то, благодаря чему мы и оказались у залива! Насколько я помню, капитан, к Вам попала карта якобы с указанием зарытого клада на пляже этого самого залива! И я подумал, что вы, наверное, пошли его искать, оставив деревню на потом! Отряд снова разделился, одни взяли жемчуг и понесли в Санта-Каталину, а мы и направились к заливу Никоя!, - закончил свой рассказ Кэр.
Я потерял дар речи...Нашёл по слуху о моей карте сокровищ! Которая оказалась самой настоящей подделкой, с каплями красителей, выдаваемой за кровь известного, зарывшего клад, пирата. И я её сжёг месяца с два назад. Я пожертвую всю свою часть добычи Церкви, если вернусь на Мартинику, потому что произошедшее можно назвать только чудом.

16.11.1667 год. 10.15. Палуба линкора "Осторожный".

Едва мы забрались по трапу на палубу, как часть команды, приглашённая на совет, издала радостные приветственные крики. Следом за ними поднялся шум сотен голосов с остальных трёх кораблей, которым не видно было наше возвращение. Как только все успокоились, начался совет. Он затрагивал тему дележа добычи. Всего было захвачено ценностей на 890.000 золотых, что было меньше чем планировалось. Тем не менее добычу разделили так:
460 тысяч забирал капитан Флери, 200 тысяч забирал капитан Лаэда, которым принимал минимальное участие в бою с фортом, но максимальное при добыче жемчуга, 140 тысяч доставалось моей команде, а оставшиеся 90 тысяч отданы капитану Снайперу. Теперь капитаны должны проводить делёж добычи с командой, но мы решили сделать это в море.

16.11.1667 год. 16.20. Корвет "Иль-де-Франс".

Тремя точками на горизонте видны корабли нашей бывшей эскадры. Самая крупная точка на северо-востоке - "Осторожный", левее от него и дальше - "Закат". А на востоке виден корвет "Сан Антонио", который спешит на Гваделупу, впереди у Ярослава много дел. Наконец-то у него появилось о ком заботиться и кого беречь, кроме самого себя.
Мой корвет идёт курсом несколько южнее, чем корвет Снайпера. Мы идём на Мартинику, идём домой!

Капитан корвета "Иль-де-Франс", Станислав Белтроп.

13.12.1667 00.30
Итак мы вошли в город и пошли в таверну. Я приказал офицерам расспросить людей , а сам я увидел человека пьяного в стельку , но хорошо одетого, хм…..,может он знает про груз. Я решил его ещё немного напоить, для доверия и разговорить. Я подошёл к нему, угостил ромом и спросил что за корабли стоя близ города. Он нагнулся ко мне через весь стол и тихо начал говорить: «Я вижу тебе можно доверять, я знаю что происходит, недавно испанский патруль заметил не сколько кораблей пиратов которые явно были нагружены каким-то грузом, потом я не знаю как и что произошло , но испанцы захватили просто громадный груз золота и чёрного дерева и отправляются через два дня, поплывут они к Мартинике, даже не знаю как они там скроются?»
14.12.1667 11.30
Мы вышли в сторону Мартиники обгоняя испанские корабли на день.
22.12.1667 09.40
Нам помогал ветер и добрались мы быстрее ожидаемого. Надо сделать засаду. Я решил отойти к пиратскому поселению и подождать испанцев там. Я выставил патруль , при появлении на горизонте кораблей мы об это узнаем. Мой план состоял в том, что я захватываю корабль, а рядом будут ждать три баркаса полные людей которые высаживаются на захваченный корабль, командование я отдаю своему офицеру и мы уже вдвоём продолжаем атаку. Я считаю что это отличный план.
23.12.1667 22.00
Испанцы близко. Мы уже готовимся к бою и когда они подойдут я возьму на абордаж ближайший корабль и дальше по плану.
24.12.1667 03.25
Итак мы вступили в бой. Ближайшим кораблём оказался корвет, захватить его оказалось легко. Вот и баркасы подошли с людьми, пока всё удачно.
24.12.1667 05.05
Ура! Пинас и галеон захвачены, остался фрегат , он был стойкий и по скорости был не хуже моего корвета, но всё же он будет мой.
24.12.1667 08.30
Испанцы разгромлены ! Добыча наша! Я продал захваченный корвет, галеон, золото и моё злосчастное корыто . Фрегат оказался гораздо лучше моего корвета и я стал плавать на нём, а пинас оставил в портовом управлении. Я направился в Бас-Тер продать дерево и я собираюсь сделать Анне предложение, у меня давно лежит кольцо из клада, который я нашёл случайно по карте которую я нашёл у главаря банды напавшей на меня в джунглях. Это золотое кольцо на котором рубинами и изумрудами был изображен индейский бог солнца и удачи. На деюсь Анне понравится!

Кавалер Белого креста первой степени, но тем не менее скромный, простой человек как вы.

3.12.1667 год. 08:20 о.Мартиника, Форт-де-Франс, мой дом.

Пасмурное небо тускло пробивается в окно, не особо охотно борясь с темнотой, окутавшей углы моей спальной. Я давно проснулся и всё смотрел в дальний угол комнаты, туда, где свет из окна боролся за своё право светить. И темнота отступала... Вот бы также свет поборол темноту и в моей душе. Темноту, которая поселилась там со вчера, выбравшись из конверта письмом из Европы. Письмом, которого я долго ждал.
Конверт был аккуратно запечатан, и также аккуратно я его вскрыл. В нём находилось письмо от моей любимой. Её почерк на бумаге доставил мне несколько слов: "Прости, наверное, ты был прав, всё кончено".

Я решил подняться с кровати. Беру бутылку с вином, наливаю его себе в насквозь пропахшую кружку и пью. Нет, вино в таком деле - не особо хороший помощник, но ромом я глушить себя не буду - а то сопьюсь ненароком. Кому нужен капитан-пьяница? Возможно, пиратам. Но я офицер Французского флота! Хотя сейчас это не имеет значение. Я снова развалился на кровати. Темнота в углу комнаты исчезла.

08:35. Мой дом.

В дверь постучали. Неохотно поднявшись с кровати и застегнув мундир, я спустился на первый этаж и открыл дверь. На пороге стоял наш боцман Фабьен Руссо, лицо его выражало тревогу.
- Капитан, доброе утро!, - начал он. Я кивнул головой, и он продолжил, - Знаете, мы тут... беспокоимся за вас. Вы уже сутки не выходите из дома. Мы не получаем никаких приказов.
- Так значит отдыхайте! Всё со мной будет нормально, - ответил я, - Что, команда хочет перебраться на другой корабль? Тогда передай, что я разрешаю!
Боцман отрицательно покачал головой и спешно ответил:
- Месье, команде нравиться служить у вас, и поверьте, ни от кого не поступало желание перебраться к другому капитану. Мы, ваши офицеры, всё понимаем...
- Раз понимаете, зачем беспокоитесь? - устало произнёс я. Потом добавил, - Всё в норме, так всем и передай. Мы просто отдыхаем. Дай команде волю, может быть, кто-то хочет осесть на суше.
Боцман выпрямился, отсалютовал и направился обратно к пристани, к "Иль-де-Франсу". Я закрыл дверь и начал подниматься по лестнице. Только сел на кровать и услышал стук, быстрый и лёгкий. Спустившись, я увидел на пороге Жанну, официантку в таверне:
- Капитан, это вам, - она протянула мне конверт, - сегодня пришло.
- От кого?, - не смотря на конверт, спросил я, - от сестры?
- На этот раз нет, - ответила она, - из Европы. Как закончилась моя смена, я сразу направилась к вам.
Я предложил ей войти и немного подкрепиться - тавернщик не жалует официанток завтраком после ночной смены.

08:45

Наскоро нарезал кислый сыр и вчерашний хлеб, достал жареную вчера же рыбу. Подыскал в своём импровизированном винном погребке неплохую бутылочку вина - вот и завтрак готов. Видя, как она ест, у меня тоже проснулся аппетит, и есть от чего - со вчера только пью, так нельзя.
Она рассказала мне про свою смену, поведала о новостях, о слухах. Про моряка, пытавшегося затащить её наверх в комнату и про капитана, который зашёл в таверну, когда он делал её это "предложение". Я не спрашивал, что стало с моряком, это и так понятно. Я поведал Жанне о вскрытом на столе письме от моей бывшей. Услышав несколько слов утешения, я убрал со стола.
Жанна поблагодарила меня за сытный завтрак. Потом взглядом указала наверх и улыбнулась, глядя на меня. Я улыбнулся в ответ и отрицательно покачал головой. Она всё поняла и ушла. А я взял новое письмо и поднялся наверх.

09:10. Мой дом.

В письме, полученном мною сегодня, в скреплённом гербовой печатью конверте, находилась бумага, подписанная Королём Франции. Он приказывал мне и нескольким капитанам собираться в Гваделупе и ждать дальнейших событий. Эти события, как написано в письме, мы пропустить или не заметить не сможем. Что ж, дело секретное, раз в письме не сообщается, что именно мы будем ждать. Команда недолго просидела без моря, чую, скучать не придётся. Теперь осталось привести себя в порядок, закрыть ставни окон и выйти из дома.

10:12. Причал Форт-де-Франса, Мартиника.

Погрузка припасов закончена. Справа от меня стоит боцман со списком в руках и отмечает находящихся на борту. У торгового ряда ходит наш врач, покупая различные травы и эликсиры. Докупив всё, что нужно, мы поднимаемся на борт. Корабль готов к отплытию. Поднять паруса!

5.12.1667 год. 06:32. Бас-тер, о.Гваделупа.

Вот мы и на месте. Добрались без особых проблем, если не считать вчерашнего тумана, в котором мы еле продвигались вперёд. В гавани я не заметил ни одного корабля, который мог бы принадлежать некоторым из капитанов. Вероятно, просто не успели придти так рано. Офицеры пошли в город, докупать припасы, дерево и парусину. Часть флибустьеров отправилась в город: таверна, бордель, и церковь ждали их. Остальные предпочли отдохнуть на корабле, кто лёг спать, кто начал играть в карты и кости. На квартердеке матросы собрались полукругом вокруг играющего на гитаре мушкетёра. Остальные несли вахту. Я направился в губернаторский дом.

06:40 Бас-тер.

На улице появились первые торговцы, проснувшиеся горожане направились в церковь. Губернатор ещё спал, но его секретарь сказал мне, что никаких писем и приказов из Франции не приходило уже более недели, а те, что были ранее, к возможной цели моего прибытия не относятся никоем образом. С тем я и вышел на улицу. Взгляд мой упал на местную церквушку, которая была построена на ровном месте скалы, часть которой образовывала гавань Бас-Тера. Немного подумав, я решил посетить церковь.

07:00 Бас-тер.

Стоя недалеко от лестницы, ведущей вниз от церкви к городской площади, я разглядел из толпы выходивших из церкви горожан Анну, индеанку, что похитил капитан Снайпер. Я решил подойти к ней и заговорить:
- Анна, доброе утро!, - я поклонился, снимая шляпу, - Рад вас видеть в добром здравии!
- О, капитан Белтроп, доброе утро, - тут девушка сделала что-то наподобие реверанса, но немного неумело...пока неумело, - Видеть вас большая радость для меня!
Мы вместе стали спускаться по лестнице.
- А я смотрю, вы посещаете нашу церковь?, - сказал я, - Очень хорошо.
- Да, и изучаю слово Божье. Там, где я жила раньше, сначала испанцы хотели быть нашими священниками. Потом открылся голландский пост, и управляющий каждое утро читал молитвы, - рассказала она, спускаясь по лестнице и осторожно поддерживая своё платье по бокам, чтобы не испачкать.
Я обратил внимание на её внешний вид и одежду. Простое, но тем не менее аккуратно скроенное платье, что носят обычные горожанки, соломенная шляпка без изысков, с одним расшитым кружевами белым цветком, простые с невысоким каблуком туфли - ну просто самая обычная европейская девушка, если не считать немного смуглой кожи да пока что не привыкшей к европейской обуви и платью походке.
- А вы не хотите ли зайти к нам в дом?, - спросила она, - он новый и пока что не обставлен ничем.
- О, почту за честь, - ответил я, - капитан Снайпер здесь?
Анна отрицательно покачала головой. Тем временем мы уже спустились на площадь и пошли вглубь города. С моря доносился крик чаек - это рыбаки, проснувшись, сразу вышли в море. Пожилая пара, увидев нас, остановилась и поприветствовала то ли Анну, то ли нас вместе. Индеанка поклонилась, я приподнял шляпу, и мы разошлись. Анна вела меня по тенистой улице, по одну сторону находились одно- и двухэтажные дома горожан, по другую сторону тянулась стена городского склада, а за ним расположился один из городских колодцев. Мы остановились у двухэтажного дома, первый этаж которого был выложен из камня. "Такому пожар не страшен, хороший дом" - подумал я. Мы вошли в дом.

08:10. Дом капитана Снайпера, Бас-Тер.

За то время, пока меня поили чаем и угощали супом из капусты и риса, я успел рассмотреть первый этаж дома. Он был весь заставлен различной мебелью и ящиками, накрытыми тканью, но тем не менее производил впечатление уютного и просторного дома. В этой комнате, которая представляла собой и прихожую и гостиную, было два окна: одно выходило на улицу, другое - на пространство меж стенами домов. По центру под лестницей, ведущей наверх, располагался камин. Под лестницей была ещё одна дверь. Анна рассказала, что она ведёт в небольшой закрытый внутренний двор. Там можно мыться в большой деревянной ванной водой, принесённой из колодца. Во дворе также есть, само собой разумеется, туалет и сточная канава, которая соединяет все внутренние дворики и ведёт в джунгли, вниз к берегу. Губернатор Гваделупы всё никак не начнёт строить канализацию, как в некоторых европейских городах, хотя судя по слухам, деньги ему на это выделялись... или нет.
О капитане Снайпере я узнал лишь то, что он недавно ушёл в поход к испанскому острову Куба. А также то, что гуляя по своему кораблю, он успел хорошо удариться куском отвалившейся на него деревянной балки.
Поблагодарив Анну за гостеприимство и передав мои пожелания крепкого здоровья своему брату при возвращении, я направился к причалу.

08:20. Бас-тер.

В городе я заметил довольно странное оживление. Уж слишком много сил прикладывалось для расчистки главных улиц города. Меж торговых рядов, стоящих по краям площади, были протянуты верёвки с яркими флагами всех цветов. Двери губернаторского дворца были открыты и оттуда постоянно выбегали двое местных управляющих, что-то оживлённо говорили людям на площади, и снова возвращались в здание. Говорившие с ними люди тот час отдавали приказы: "Это поставить туда, это убрать сюда!". Вообщем, намечалось какое-то событие.
Я спросил ближайшего ко мне горожанина, о том, в честь чего вся эта суета и украшения, на что он ответил, что сегодня день рождения губернатора колонии. "Ммм, как интересно, - подумал я, - с каких пор губернаторы из своего дня рождения делают городской праздник?". Решив, что в городе мне делать нечего, я направился на корабль.

08:55. Корвет "Иль-де-Франс", гавань Бас-Тера.

Опершись о борт спасательной шлюпки, я слушал как играет на гитаре мушкетёр нашей команды. Музыка была чудесной, стрелок играл медленные и грустные испанские песни о любви, и в тот же миг игра менялась на весёлое бряцание быстрых морских песен о том, что ждёт моряка на суше. Мушкетёр не пел, но в свою игру он вкладывал всю душу, и слова появлялись из ниоткуда. Пели, пытались подпевать и просто мычали себе под нос мотив флибустьеры, собравшиеся вокруг. Тут игра прекратилась, мушкетёр с улыбкой раскланялся, команда благодарила его криками и аплодисментами.
- Боцман!, - крикнул я, - наградить этого корсара порцией рома!
- Благодарю вас, месье капитан!, - моряк отсалютовал мне и пошёл относить гитару.
- Где ты так научился играть на гитаре? - остановил я его, - и узнал столько красивых мелодий?
- Я был в плену у испанцев, месье капитан, - и матрос еле заметно улыбнулся, - там и научился.
Матрос спустился вниз. Настал один из тех моментов, когда нам стало совершенно нечего делать. Только ждать какого-то события, которого мы не пропустим. Я обвёл взглядом команду на палубе и сказал "Отдыхайте", а сам спустился в свою каюту. Бодрствовать не особо хотелось, и меня приняла в свои объятия кровать. "Интересно, а чему можно научиться в плену у англичан", подумал я и с этим же вопросом и уснул.

Проснувшись, я заметил, что вокруг всё стало как-то темно и мрачно. Я подумал, что проспал весь день и проснулся следующим утром. Но нет, взглянув в окно я увидел, что это просто небо затянуло тучами. Взглянул на часы - подремал я неплохо. Позвал матроса и сказал созвать всех офицеров, что находились на борту, в мою каюту, обедать. Через пять минут все были в сборе. Гремя тарелками пришёл Вуазье - матрос-прислуга и накрыл на стол. Сегодня обед состоял из рыбного супа, жареной свинины и нескольких бутылок вина и апельсинового сока. За разговором я узнал, что город уже готов к празднику. Также наш штурман решил исследовать гавань и выяснил, что корвету просто повезло, что он не сел на мель, добравшись до причала.

17:00 Бас-Тер, Гваделупа.

Праздник начался. Горожане сели за столы под открытым небом, полные еды. У украшенных торговых прилавков играли музыканты. Во дворе резиденции несколько солдат устанавливали какие-то предметы, которые нельзя было определить издали. Губернатор со своей свитой расположился за отдельным столом, ближе к огромному крыльцу резиденции. Он сказал тост - и горожане подняли кружки с вином, соком, ромом, и выпили за его здоровье. Трапеза началась. Я решил подойти к столам, окружённым людьми. Губернатор увидел меня и поднял свой фужер. Я поприветствовал его кивком головы и снятием шляпы, а затем пошёл осматривать торговые ряды.

17:10 Бас-Тер, Гваделупа.

Торгаши выставили на продажу очень интересный товар, который в обычные дни, пожалуй, и не сыщешь. У одной палатки я провёл много времени, пытаясь доказать продавцу, что мне не нужна ручная обезьянка. Продавец пытался доказать мне обратное, пока какой-то матрос, скорее всего с голландского флейта на рейде, не купил её себе.
Тем временем ветер крепчал. Торговцы начали сворачивать в рулоны шёлковые ткани, и убирать в сундуки шляпы и рубахи. Продавец оружия тревожно наблюдал, как на верёвках и крючках раскачиваются сабли и кинжалы, но убирать товар не спешил. Я подошёл к накрытому тканью сундуку с разложенными на нём индейскими товарами. Тут были и сосуды всех размеров с причудливой окраской, и амулеты с клыков ягуаров и перьев птиц. Но больше всего меня заинтересовали предметы их особой религии. И вот, держа в руках один из тотемов с изображённым на нём божеством, у губернаторской резиденции раздался странный шипящий звук. Я обернулся и увидел яркое искрящееся пламя. Так вот, что готовили солдаты! Оглушительный свист - и искрящийся шарик вылетел в воздух! Горожане заликовали, раздались крики одобрения и аплодисменты! Следующий шарик был отнесён ветром в сторону, но горожан это не особо огорчило, наоборот, остался красивый след. Третий шарик был последним в этом салюте, но для праздника и этого хватило. Все, кто ещё не охмелел, снова поздравили губернатора с праздником, остальные пустились в пляс.

Ветер начал сносить навесы уличных палаток, некоторые торговцы начали сворачиваться. Вино уже не лилось с бутылки в кружку, его сносил ветер, а значит тостов становилось всё меньше, а пьющих прямо с горлышка всё больше. Губернатор поблагодарил всех и ушёл к себе в резиденцию вместе с окружающими его чиновниками.
И тут полил дождь. Причём сразу, изо всей силы. Холодные капли дождя летели своей режущей траекторией на праздничные столы, на полуснесённые палатки, на горожан, на крыши и стены домов. Торговцы и относительно трезвое население заторопилось собрать вещи и пойти по домам, остальные продолжили отмечать.

19:20 Комната в таверне Бас-Тера, Гваделупа.

Всё это непонятное свободное время я сидел в общем зале и наблюдал за играми в карты и кости. Особое внимание привлекала игра моего боцмана Руссо с горожанами. Он проигрывал настолько редко, а оппоненты менялись так часто, что за два часа он уже стал богаче на 2000 франков! Впрочем, половина ушла в тут же минуту - счастливый, коим он становился очень редко, боцман угостил всех за свой счёт. Я же заказал ужин и поднялся в комнату. Дождь за окном не прекращается. За два часа он стал слабее, но от этого не легче.

"Мясо здесь готовят не особо удачно", подумал я, пытаясь пережевать пересушенный кусок свинины. Покончив с ужином, я прилёг на кровать и стал слушать, что творится внизу. Смех, громкие выкрики, удары кружек о столы, и громыхание игровых костей - всё как всегда. Лежу и пишу свой капитанский дневник.

19:43 Комната в таверне Бас-Тера, Гваделупа.

Я не заметил, как шум в таверне заметно утих, пусть и не исчез совсем. Потом послышались шаги по лестнице, ведущие в комнаты. Шаги приближались и прекратились у моей двери. На всякий случай я взял в руки пистолет, скрыв его пока что дневником. Дверь распахнулась и...
вошёл боцман, а следом за ним, в полном обмундировании, капитан Кэр Лаэда. Вот это неожиданность!
"Похоже на этом и прекратится вся эта неизвестность в отношении моего присутствия тут", только и успел подумать я. Потом я отпустил пистолет и поднялся с кровати.
- Капитан Белтроп, добрый вечер!, - поприветствовал меня Лаэда, - хорошая погода сегодня!
- Здравствуйте, капитан Лаэда! Приятно удивлён видеть вас здесь!, - ответил я, - погода действительно хороша для европейца, если бы не сильный ветер.
Я пригласил его пройти в комнату и передвинул стул к тумбе, где ещё лежала тарелка с остатками жареной свинины. Боцман откашлялся.
- Капитан, - сказал он, - я могу идти?
- Да, конечно, - ответил я, - и скажи, пусть принесут вина, капитану нужно согреться.
Боцман отсалютовал и направился вниз, закрыв за собой дверь. Кэр присел на стул, я устроился на краю кровати. Вино принесли достаточно быстро. Ничем не примечательная официантка молча разлила его по кружкам, забрала тарелку и ушла.
- Рад тому, что встретил тебя тут, Белтроп, - Кэр отпил вина из кружки и продолжил, - а то походы в неизвестность меня не особо радуют. Но твой боцман ввёл меня в курс дела, и к счастью я узнал, что у нас одинаковые задания.
- Вот как? Тебе тоже пришёл приказ из Франции? В таком случае я рад тому, что задание дали именно тебе, а не другому капитану!, - я поднял кружку, - Предлагаю выпить за это!
Кружки с глухим звуком ударились друг о друга.
- У меня в письме было написано ждать здесь, в Бас-Тере, - сказал я, - Видимо, Кэр, ждал я тебя! Что было написано в твоём письме?
- Хм...в моём письме написано тоже самое, Станислав, - капитан Лаэда достал из своего походного плаща конверт и положил на стол, - как только я услышал, что ты здесь по заданию, я подумал, что дальнейшие распоряжения находятся у тебя.
- М-да, ситуация... , - сказал я, - Теперь остаётся только ждать. Кэр, ты на "Закате" или сменил корабль?
- Да, я на своей бригантине. Команда, подготовленная к любым испытаниям также со мной. Раз нам предстоит ждать, то я сейчас спущусь вниз, сниму каморку, а заодно и матроса отправлю, чтобы он до остальных донёс суть положения, - Кэр поднялся со стула и направился к двери, - Спасибо за вино и доброй ночи, капитан Белтроп!
- Доброй ночи, капитан Лаэда, - я подошёл к двери, - пожалуй я тоже сегодня лягу пораньше. Мне легче засыпать в такую погоду!
Рукопожатие - и капитан Лаэда спустился вниз. Я закрыл дверь на засов. Ерунда какая-то получается с этим заданием. Я подошёл к тумбе и взял конверт Лаэды. Открыв его, я заметил внутри не только приказ, но и ещё один лист бумаги. "Кэр не обидится", подумал я и вытащил таинственный листок и поднёс к свечам:

"Капитан Кэр Лаэда, свободный капитан, защищающий интересы Франции в Атлантике и Карибском море, Ваше прошение рассмотрено и одобрено. Вы имеете допуск к оранжереям и теплицам на землях, принадлежащих Франции в этом регионе. Губернатор острова Тортуга Б. д'Ожерон."

Ну надо же... Капитан Лаэда, командующий бригантиной с полторы сотней флибустьеров, каким-то образом имеет отношение к теплицам французских колоний! С другой стороны, помня поход за жемчужинами и исцеление Анны с помощью как раз таки настоек и эликсиров Лаэды, ситуация проясняется. Знать бы, у кого он научился их приготавливать. Аккуратно положив разрешение д'Ожерона в конверт, я посмотрел в окно - ветер то стихал, то снова начинал показывать свою силу. Дождь превратил не мощённые камнем улочки в длинные жидкие грязные коридоры. На море виднелись шесть огней: три кормовых фонаря моего корвета, один с бригантины Кэра, и, в далеке, два с голландского флейта, который решил переждать бурю здесь, в относительно безопасном месте. Тёмной громадой возвышался форт Бас-Тера, из бойниц которого тускло светили факелы, бросая блики на чёрные стволы пушек. "Сейчас уже восемь часов, наверное", подумал я и лёг на кровать. Положив пистолет под жёсткую смятую подушку, я начал делать записи в своём капитанском дневнике, стараясь не нажать на перо слишком сильно, так как в этом положении выводить что-то на бумаге аккуратно было трудно. Потом я уснул.

Где-то в районе пяти утра. Комната в таверне Бас-Тера, Гваделупа.

Проснулся, а вернее даже, вскочил я от ОГЛУШИТЕЛЬНОГО ГРОМА со стороны моря!!! В порту тревожно забил колокол, закричали испуганные чайки. Потом послышалась канонада форта. Одев пояс с оружием, я подбежал к окну и не поверил своим глазам - там, в гавани на море стояло что-то огромное, правая сторона этого чего-то была покрыта белым дымом. "Да просыпайся же ты", мысленно прокричал я себе и направился к двери. Выйдя в коридор, я увидел спешащего на улицу Кэра. Он заметил меня и с улыбкой сказал только одно слово "Дождались!", и побежал на выход. Я решил не отставать и заодно глянул на часы в общем зале - без пятнадцати пять.

Улица постепенно заполнялась жителями. Практически все они были в ночных одеждах. Гарнизон солдат спешил к пирсу, вместе с ними бежали матросы и с моего корвета и с бригантины Лаэды. Я побежал следом. Когда я наконец пробрался к пирсу, туман над гаванью успел рассеется. Я не поверил своим глазам! Это был огромный корабль, какие я видел, может быть, только в Европе, и то не таких размеров. Над мачтами гордо развивался огромный французский флаг. Жители, которые подумали, наверное, что на них напала вражеская армада, перевели дух и начали радостно приветствовать левиафана из Европы, позабыв, что они вышли в грязь, одевшись только в пижамы. Ко мне подошёл капитан Лаэда.
- А капитан с чувством юмора, - крикнул он мне в ухо, так как ликующая толпа не давала говорить в нормальный голос, - дал приветственный залп из всех бортовых орудий!
- Да, это точно, - ответил я как можно ближе к его ушам, - я насчитал больше трёх десятков орудий у него на одном борту. Теперь посмотрим, как он зайдёт в гавань. Думаю, именно ЕГО мы и должны были ждать.
Кэр утвердительно закивал головой, и мы направились к лодкам, где встретили моего боцмана и десяток матросов.
- Вольно, ребятки! - быстро сказал я, увидев, как они пытаются вытянуться и отсалютовать капитанам, - Просто наблюдаем!
Тем временем линейный корабль, а именно к этому типу кораблей принадлежала громадина, пытался маневрировать так, чтобы не сесть на мель, и начал поворачиваться правым бортом в нашу сторону. Команда линкора спешно выполняла приказы, забираясь на мачты и управляя парусами. И через 15 минут, когда маневр был завершён, мы увидели спущенную шлюпку, которая направлялась к берегу.

В шлюпке было семь человек. Издалека можно было разглядеть, что двое из них - морские офицеры, двое из офицеров на корабле, два матроса на вёслах, и ещё один человек, одетый в обыкновенную одежду, видимо торговец или государственный служащий. Чем ближе лодка подходила к берегу, тем больше мы могли разглядеть пассажиров в ней: у одетого в городскую одежду человека была небольшая сумка, годная разве что для бумаги. На голове его был накрахмаленный парик. Несмотря на то, что человек был сравнительно молод, его лоб покрывали глубокие морщины, а спина ссутулилась. Всё это выдавало в нём его принадлежность к службе государству писакой-ревизором или управляющим казной. Офицеры выглядели забавно, чем я и поделился с Лаэдой. Боцман закрыл лицо рукой, чтобы не показать свой смех. Кажется, если бы местных рыбаков одеть в их форму, то выглядели бы они гораздо более удачно. Две здоровенные детины, они может быть храбры и решительны, что мы не знаем, зато на лице не видно, что они могут думать. Вероятно, нехватка кадров заставило министерство набрать их из обычных солдат. В руках один из них держал запечатанный конверт. Офицеры корабля и матросы ничем не отличались от других моряков. И вот шлюпка подошла к берегу и её пассажиры ступили на землю Гваделупы.

- Доброе утро!, - начал первый в звании капитана флота, - вы, должно быть, капитаны Белтроп и Лаода?
- Лаэда, - поправил Кэр, - да, это мы. С кем имеем честь разговаривать?
Капитан обвёл взглядом своих попутчиков и продолжил:
- Позвольте представиться, - капитан слегка поклонился и снял шляпу, - Гаспар Гарнье, капитан флота Франции. Второй офицер - Адриан Бюси, лейтенант. Этот месье (указав на человека в городской одежде) работает в министерстве финансов, мы не можем назвать его имя, извините. К нашему делу он не относится. Ну а остальные - это мой старший помощник и боцман. Они нужны именно здесь, чтобы потом передать команде суть вот этого письма.
Капитан Гарнье поднял запечатанный конверт над головой.
- Так мне сообщили сделать перед отплытием, - добавил он, - никто не знает, что в нём, приказано было открыть его только при встрече с вами, и потом один из вас, господа, должен зачитать вслух его содержимое в присутствии нескольких своих офицеров.
- Что ж, очень хорошо, - сказал я, - к тому же, мой боцман тут. Но офицеров капитана Лаэды я не вижу, а потому предлагаю вскрыть конверт позже, на главной площади, например - так будет лучше для всех. А Лаэда пока отправится за своими офицерами.
Капитан и лейтенант переглянулись и сказали: "Мы согласны!"

07:00 Бас-Тер, главная площадь.

За это время Кэр не только успел собрать своих офицеров, но и навестить нашу общую знакомую. Анна была очень рада видеть Лаэду и сразу пригласила домой, похвастать жизнью и бытом европейской девушки. А после подарила ему на счастье амулет, который представлял собой нитку с тремя маленькими жемчужинами, между которыми находилось два орлиных пера. Кэр поспешил тут же одеть его, затем поблагодарил за радушный приём и попрощался.

Главная площадь была покрыта лужами и грязью, а также следами вчерашнего праздника, в который входили целые и разбитые бутылки, кружки, скатерти и платки. Столы были убраны ещё ночью. Сейчас на площади, кроме солдат гарнизона, двух уборщиков и десятка горожан, собрались два прибывших на корабле офицера с их подчинёнными, я с боцманом и десятком матросов, а также капитан Лаэда со старпомом и штурманом. Мы решили, что письмо долен зачитать Лаэда. И вот он поднялся на несколько ступеней наверх и начал читать:

"Кабинет министров Франции. Министр финансов и военного флота Жан-Батист Кольбер.

Господа капитаны месье Станислав Белтроп и месье Кэр Лаэда! Король Франции Людовик XIV и кабинет министров наслышаны о ваших подвигах во славу Французской Короны, а потому мы поручаем именно вам это государственное задание. К сожалению, нехватка опытных и способных капитанов коснулась и нашей страны, в чём вы можете убедиться, взглянув на..."
Тут Лаэда сделал паузу, потому что в письме говорилось "...на офицеров, которым было поручено лишь доставить вам письмо." Но слушающие его моряки захотели услышать что было дальше, так что не подобрав ничего по смыслу, Кэр прочёл эту строку. Прибывшие на линейном корабле офицеры были сконфужены. Сзади я услышал шёпот своего боцмана команде: "Даже министр подтвердил мои слова...". Кэр продолжил:
" А теперь о главном. К вам, в порт Бас-Тера на о. Гваделупа переправлен 70-пушечный линейный корабль первого класса "Vendom". Он построен в 1651 году и практически не уступает кораблям более новой постройки. И переходит этот гигант под ваше командование, господа капитаны! Кабинет министров решил постановку капитана следующим, весьма простым, образом - чей корабль выше классом в данный момент, тот назначается капитаном "Вендома", второй же капитан назначается старшим помощником."

Моя команда не удержалась и прокричала "Ура!". Кэр продолжил:

"Прошлые офицеры корабля снимаются со своих должностей и ждут дальнейших распоряжений. Вы можете назначить своих офицеров на "Вендом", но команда остаётся на ваших кораблях. Корабли встают на защиту Бас-Тера, но не подчиняются губернатору. Это сделано для того, чтобы экипаж "Вендома" получил опыт в морском деле. Ваша первоочередная цель: встретить наш конвой у острова Доминика для безопасного перехода его на Элеутеру, Багамские острова. Конвой прибудет к этому необитаемому острову в период от 7 до 15 декабря 1667 года."

Всё, на этом письмо заканчивалось, и капитан Лаэда спустился со ступеней резиденции. Признаться, я был потрясён - меня назначили капитаном линейного корабля первого класса! Да даже если бы назначили старпомом, моё состояние от этого не изменилось!

С тяжёлым сердцем мы с капитаном Лаэдой оставили свои корабли и свою команду в Бас-Тере. Двое наших старших помощников встали на капитанскую должность, наши корабельные офицеры, кроме моего боцмана и штурмана с бригантины Лаэды тоже остались на берегу. Губернатор острова Гваделупа и недавно прибывшие из Европы пожелали нам счастливого пути.
И вот, стоя на мостике, мы с Лаэдой наблюдали за реакцией и действиями нашей новой команды. И команда нам попалась самая отвратительная: неопытные юнцы, которым тоже было не по нраву смещение командиров. В общей толпе французских матросов можно было заметить скопление итальянцев, которые весьма недобро на нас поглядывали.
- Эти ребятки по-прежнему огрызаются на французов за войну полтора века назад между нашими государствами, ну надо же, - сказал я Лаэде, посмеявшись над этими взглядами, - интересно, как их вообще учили французские мастера.
- Палками, наверное, - улыбнулся Кэр, - мы-то давно забыли про войну и в мире с Италией.
Тут боцман подошёл поближе и сказал:
"Я слышал ваш разговор, господа. Быть может, мне этих итальяшек по всему кораблю прогнать, как следует?"
Поскольку нас осталось только четверо, мы решили свободно общаться между собой, не спрашивая разрешений вступать в разговор.
- Фабьен, думаю, ещё рано для таких мер, - ответил я, - если среди них будут бунтари, то я тебе обещаю свободу в выборе методов воссоздания дисциплины. И ещё... Дай команду, мы выходим из порта и идём на Доминику!

Судовой журнал линейного корабля 1-го класса "Вендом".

6.12.1667 год, 10 часов: Вышли из порта Бас-Тера, Гваделупа. На борту корабля все 294 матроса, плотник, врач, квартирмейстер, штурман, боцман и старший помощник. Запасы провизии и воды на месяц, без учёта порчи крысами. Капитан Станислав Белтроп.

6.12.1667 год, 4 часа дня:
Погода на море спокойная, ветер западный, небо серое с прояснениями. Идём со скоростью в 10 узлов. Происшествий нет. Капитан Станислав Белтроп.

6.12.1667 год, 8 часов вечера:
Команда корабля ужинает. Слабое волнение на море, ничего особенного. На горизонте замечен пиратский бриг, который, вероятно увидев нас, сменил курс и скрылся. Идём прежним курсом. Капитан Станислав Белтроп.

7.12.1667 год, полночь:
Команда спит. Идём прежним курсом, происшествий нет. Ветер юго-западный, попутный. Старший помощник Кэр Лаэда.

7.12.1667 год, 4 утра:
Ветер стих, идём со скоростью 4,5 узлов. Море спокойное, туман. Ночью с мачты упал вахтенный, но парню повезло и всё обошлось переломом руки. Был направлен к корабельному врачу. Старший помощник Кэр Лаэда.

7.12.1667 год, 8 утра:
Команда разбужена и накормлена завтраком. Туман рассеялся, прямо по курсу видны очертания острова, милях в 50. Был встречен французский шлюп "Вепрь", идущий к острову Сен-Мартен. Происшествий нет. Капитан Станислав Белтроп.

7.12.1667 год, полдень:
Среди команды определяются два лагеря - симпатизирующие нам, и наоборот. Все итальянцы во втором лагере. Приняли решение уладить всё "пряником": раздать во время обеда по порции рома. Ветер крепчает, вновь идём со скоростью в 10 узлов. Очертания Доминики становятся более отчётливыми. Капитан Станислав Белтроп.

7.12.1667 год, 4 часа дня:
Ром подействовал, это заметно. Итальянцы большей своей частью отказались от своей порции напитка. Доминика в 15 милях прямо по курсу. Капитан Станислав Белтроп.

7.12.1667 год, 17:40:
Корабль дошёл до острова Доминика. Исследуем прибрежные воды, ждущего нас каравана пока не видно. Капитан Станислав Белтроп.

Но к десяти вечера караван всё-таки появился, обогнув остров с юга. К нашему удивлению, это было две лёгкие шхуны, хотя нам этот караван представлялся составленным из больших торговых кораблей. На парусах шхун был изображён голландский герб, но шли они под французским флагом. Корабли пошли на сближение.

Спустя два часа мы принимали делегацию с двух шхун "Батавия" и "Ява" у себя на борту....

7.12.1667 год, 20:00, "Вендом", каюта капитана:

- Прежде всего, господа, - я поднял бокал с вином, - я предлагаю поднять наши бокалы за выпавшую нам прекрасную погоду, тихое море, попутный ветер, которые позволили нам без потерь добраться до Доминики!

Сидящие за столом поднялись, повторили тост и осушили свои бокалы. Помимо меня и Лаэды, нашу трапезу разделяли офицеры встреченного конвоя. Экипажем конвоя оказались гражданами Голландии, перевозящими в трюмах своих небольших торговых судов правительственные документы и золото для своих поселений на Багамских островах. Так как вражда между Испанией и молодой Республикой Соединённых провинций продолжалась, им пришлось идти под французским флагом и просить помощи у нашего правительства. Проходящие мимо испанских берегов две французские шхуны не вызвали особого интереса, и план почти сработал. Но, как всегда, нашёлся человек, который предал всё дело за испанскую щедрость, и за конвоем вышли охотиться эскадры противника. Предугадав это ещё до выхода шхун в море, было принято решение о изменении маршрута напрямик на Багамы, на пути к которой могли ждать засады испанцев. Новый маршрут был долог, но безопасен и проходил от Европы к Доминике, от которой уже конвой мог пройти до Багамского архипелага с противоположной стороны.
Капитан "Батавии", флагмана встреченного конвоя, прожевав кусок хлеба, обратился к нам:
- Месье капитаны, я должен вас предупредить. В случае, если во время нашего перехода к Багамским островам, на нас нападёт противник, превосходящий нас по численности, то мы будем спасаться бегством, используя скорость наших шхун, для этого они и были выбраны. Мы приносим свои извинения и уж никак не хотим показать своё сомнение в силе и храбрости корсаров... но наш груз слишком важен.
- Мы понимаем вашу позицию в этом вопросе, - я ответил, стараясь скрыть своё разочарование, - безусловно, вы совершите правильное действие, спасая государственные документы. Врагов же оставьте на нас!

Это прозвучало как вполне хороший тост, мы подняли вновь наполненные вином бокалы, и выпили за успех в общем деле! В путь мы решили отправиться с рассветом, спокойно заночевав, бросив якорь у острова. Заодно голландцы получили возможность пополнить запасы пресной воды.

Пятнадцать минут назад мы подняли паруса и взяли курс на Элеутеру. По пути мы будем проходить мимо Эспаньолы, а значит заход в Порт-о-Пренс или на крайний случай в Тортугу нам обеспечен. Там мы пополним запасы, починимся, подлечимся - всё как всегда. Обговорив наш новый маршрут, капитан и офицеры голландского конвоя вернулись к себе на борт. Погоду определить сложно - сплошной туман, ветер дует на северо-запад, то есть как раз нам в паруса.
На палубе витает запах свежей рыбы - за ночь несколько матросов решили заняться рыбалкой, наловив достаточно и разнообразив своё меню на сегодня. Теперь на месте разделки сгорбившись сидит матрос из итальянцев, очищает доски от чешуи, вони, и белых куч, оставленных чайками. На корме гордо развевается французский флаг, за ним - белые паруса с гербами по центру, голландские шхуны.
А берег всё удалялся. На белом песке пляжа отчётливо выделялись дырявые чёрные бочки и сломанные ящики, оставленные голландцами - кому-нибудь, да понадобятся на суше. Позади меня скрипнула дверь, и на палубе появился Лаэда.
- Кэр, - обратился я к нему, - ты хорошо видишь в утреннем тумане?
- Хм... вроде бы так же, как и всегда, - ответил он, - а что случилось?
- Ничего, - ответил я, - можешь попасть из пистолета вон в ту бочку на берегу, что ближе всего к нам?
Кэр достал из пояса пистолет, подошёл к борту. Посмотрел с полминуты на берег, прицелился. Выстрел. От бочки отлетели куски дерева.
- Превосходно!, - сказал я, поглядев на берег через подзорную трубу. - Вообще-то, я не сомневался в твоей меткой стрельбе и прекрасном зрении. Я хочу проверить другое, смотри...

Не прошло и полминуты, как на палубу начали выбегать матросы, разбуженные выстрелом. Некоторые из них взяли с собой оружие. Сонные и встревоженные, они глядели по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Боцман, куривший неподалёку и наблюдавший за стрельбой старпома, решил подойти ближе. Он с интересом рассматривал выбежавших матросов, улыбнувшись, хмыкнул, и перевёл взгляд на меня. Старый моряк, Фабьен уже понял мой замысел и увидел его результат.
- Матросы!!, - крикнул боцман, - Всем подойти к правому борту!! Смирно!!
Команда была тут же исполнена. Полторы сотни матросов натыкались друг на друга, но всё-таки без проблем сориентировались и ждали, что будет дальше. Я обернулся к Лаэде и сказал "А теперь посмотри, сколько итальянцев среди них". Лаэда оглядел матросов. Он всё понял.
- И как это назвать, господа? - в полтона спросил я у окружающих меня старпома и боцмана, - они нас так и в бою подведут? Просто не выйдут на палубу - и всё.
- Пока что сделаем вид, что это просто наша офицерская забава - стрелять из оружия по целям, - предложил Кэр, - я думаю, среди них есть тоже мозговитые люди, пусть они не узнают, что это была проверка. Боцман кивнул. Я обратился к матросам с обыкновенной речью о новом дне и о том, что мы ценим и хвалим их работу. Матросы принялись за свою работу. Мы остались на месте. Тут на палубу наконец-то стали выходить остальные задействованные работой на палубе матросы, отдельно вышли матросы итальняского происхождения. Несмотря на то, что они не обратили внимание на выстрел, к работе они приступили сразу же.

Если не брать во внимание этот утренний инцидент, то день прошёл без каких-либо проблем. Погода на море была спокойная, угрозы со стороны Испании, английских каперов и пиратов не было. Вдали от нас шли торговые караваны Франции и Голландии. За сутки мы успеели оставить далеко позади Доминику, на юге виднелись силуэты гор Мартиники, на севере можно было рассмотреть очертания острова Гваделупа.
Две шхуны шли за нашим кораблём не отставая, случайных повреждений нет. Поужинав, я со спокойной душой лёг спать.

9.12.1667 года, линкор "Вендом", половина одинадцатого утра.

Сегодняшнее утро вряд ли чем-то отличалось от прочих до него. Команда работала на палубе, молодые картографы внимательно смотрели за штурманом и его действиями за картой. Кок порадовал сегодня вкусным яблочным пирогом и ароматным кофе. После такой еды я и офицеры были полны хорошего настроение, пока не случилось то, что мы с Кэром и Фабьеном ждали.
Вместе с капитаном "Батавии" мы решили немного потренировать наши экипажи в стрельбе из мушкетов. Эту новость матросы приняли на ура, так как стрельба, безусловно, интересное занятие. Мы спустили паруса, и на шлюпках установили цели - бочки, на расстоянии в полкабельтова от борта. "Батавия" тут же приступила палить по своим бочкам. Фабьен вытащил на палубу 20 мушкетов из оружейного склада. Матросы выстроились в очередь, и первые два десятка салаг с улыбкой на лице уже целились в колышущиеся на волнах пустые бочки. Боцман дал указание стрелять выстроившимся матросам по одному, слева на право. Так он мог видеть кто и как метко стреляет. Прозвучал первый выстрел, затем следующий. Фабьен корректировал стрельбу каждого матроса, хвалил или наоборт, говорил матросам об их ошибках. Впрочем, матросы не обижались, они успели зауважать боцмана. Руссо рассказывал истории из своей жизни по вечерам, сидя на бочке, собирая вокруг матросов своим интересным рассказом.
Последним в этой двадцатке стрелял Эмилио Трезини, тот самый матрос, который очищал палубу от рыбъей чешуи. Похоже, из мушкета он стрелял в первый раз, так как во время выстрела он повёл дуло куда-то вверх, и, естественно, промахнулся. Фабьен указал на его ошибки и уже поворачивался для возврата к первому матросу, как итальянец шёпотом произнёс "Не смей мне указывать...". Фабьен это услышал.
- Матрос, ты с кем так разговариваешь? - закричал боцман, - если у тебя руки не знают мушкета, воспользуйся тем, что мы решили пострелять, салага!
- Ах, не знают! - с этими словами итальянец взял мушкет за дуло и замахнулся прикладом на боцмана, - получай!
Опытнейший боцман легко увернулся от пролетевшего мимо головы мушкета, достал палаш и нанёс удар по плечу бунтаря незаточенной частью клинка. Сзади на Фабьена набросился ещё один смельчак, но боцман, присев, прошёлся лезвием по ногам нападавшего. Нападавший упал, прижав ладонь к ране. Несколько матросов сообразили нацелить мушкеты на двух бунтарей, остальные стояли в оцепенении. Боцман поднялся и велел одному из матросов дойти до моей каюты и позвать меня на палубу. Выйдя с матросом и Лаэдой на палубу, я увидел двух матросов у фальшборта, у одного шла кровь ниже колена, боцмана и матросов с мушкетами наперевес, а также замерший экипаж на шканцах. За кормой трещали мушкетные выстрелы с голландской шхуны. Фабьен хотел мне что-то сказать, но я опередил его.
- Я уже в курсе, что случилось, - я обвёл взгялом бунтарей, - перевяжите ногу этому матросу - и в карцер. Позже решим, что с ними делать. Остальные за работу!!
Матросы пришли в движение. На палубу вышел наш доктор, который начал зашивать рану на ноге Марко - так звали второго матроса. Когда доктор закончил свою работу, двух матросов увели в трюм, в котором распологалась небольшая закрытая каюта с решёткой вместо двери и кандалами. Я, боцман и старпом собрались в каюте, чтобы обсудить наказание для бунтарей.
- Вы знаете, - начал я, - что это висельница? Пеньковый галустк - и на нок-рею загорать.
- Станислав, - ответил Кэр, - ты прав, вот только...только это задание короля, и помимо основной цели мы должны ещё дать им представление о море, обучить их. Что скажет Его Величество, если мы будем вешать матросов?
- Опишем всё как есть, - ответил я, - заодно дадим понять, что в морские школы нужно набирать французов и северян, а не жителей сапога.
- Это так, - согласился Кэр, смахнув пот с лица, - но чтобы указать министерству на ошибку в наборе кадров, не обязательно вешать сами ошибки.
- Господа, - сказал боцман, - эти сопляки вдвоём взбунтовались, напали на офицера. Это должно караться. Но давайте всё-таки примем во внимание то, что они напали на меня. Даже если их был десяток, вряд ли бы у них удалось что-то мне сделать, поверьте, я знаю, что могу. Давайте придумаем строгое и прилюдное наказание, которое станет стимулом для остальных не совершать подобное!
- Ты прав, Руссо, - ответил я, - что мы можем такое придумать... пропускание под килем - самое жестокое, но они могут не выжить. Растяжка на вант-путенсах...
- Месье капитан, - сказал боцман, - предлагаю самое простое и эффективное наказание...

9.12.1667 год, линкор "Вендом", полдень.

Офицеры и команда собралась на палубе. К основанию грот-мачты стоя были привязаны два итальянских бунтаря. Напротив них стояло ведро с водой в котором находились розги. Я и старпом Лаэда стояли около наказанных, боцман разминал пальцы.
- Матросы!, - я начал свою речь, - вы знаете, зачем мы здесь собрались?
В рядах матросов невнято повторились слова "Да, месье."
- Тогда, - продолжил я, - вы должны знать, за что эти люди привязаны к мачте!
Последовал более громкий ответ. Матросы смотрели на привязанных, всем видом показывая, что они осуждают их поступок. Выходцы из Италии пыталсь сделать вид, что им абсолютно безразлично на их судьу.
- А вы знаете, - громко сказал Лазда, - почему мы стоим сейчас и смотрим на привязанных к мачте матросов? Почему мы не смотрим на них, болтающихся на реях? Да потому что боцман, человек, который сегодня подвергся неслыханному нападению, и капитан - люди всепрощающие и благородные. Но так будет не всегда, если вы не поймёте с самого начала, что на корабле делать можно, а что нельзя. Перед вами не ваши салонные капитаны и шкиперы, перед вами - корсары. Запомните это! А сейчас, боцман, приступайте и исполнению наказания!
- Есть, месье старший помощник, капитан, - боцман взмахнул розгами и шёпотом произнёс, - с Богом...
Раздались громкие щелчки плети по оголённым спинам бунтарей. Потом снова... пока каждый не получил свои двадцать ударов и их спины не покрылись сплошным красным пятном. Всем была дана команда продолжить работу. А наказанных бунтарей отвязали от мачты через час и кинули в трюм, восстанавливаться.

12.12.1667 год, линкор "Вендом", 23:40.

Всё это время на палубе царила дисциплина - боцман крепким словцом теперь комментировал каждое движение моряков. Однако, никто не чувствовал обиды, всё-таки сами виноваты в том, что потеряли расположение корсара Фабьена Руссо. И вот сейчас я вместе с боцманом осматривали палубу корабля, пока матросы отправились спать. На баке и квартердеке скучали вахтенные матросы, в гнезде грот-мачты сидел смотрящий и насвистывал мелодию. Он находился так высоко, что разобрать её нам не представлялось возможным. Боцман позвал матроса на баке:
- Гийом!, - крикнул Фабьен, - видишь вон те два бочонка? Живо тащи их сюда, поставь вот тут!!
Матрос Гийом бегом принёс два пустых бочонка и поставил их напротив закрытой большой бочки с питьевой водой, и пошёл обратно.
- Партию в кости, месье капитан?, - спросил боцман, - присаживайтесь!
Я охотно согласился погреметь костяшками. Мы начали игру, одновременно обсуждая последние новости:
- Что думаешь по поводу того, что нам утром сказал капитан проходящего мимо судна?, - спросил я боцмана, - неужели англичанам не надоело мириться и снова нападать?
- Жадность до денег, до земель, - ответил Фабьен, - до контроля над островами сводит английского генерал-губернатора с ума. Он поднял своих корсаров без ведома короля. В Европе сейчас мир между нами и британцами. Как же мне это не нравится...
Слова боцмана меня удивили. Сам Фабьен заметно помрачнел. Первый кон выиграл всё же он.
-Фабьен, не в первый раз такое происходит, - сказал я, - Ты - опытный рубака, превосходный боцман, почему ты вдруг погрустнел?
У меня выпало две пары, у боцмана только одна. Я отыгрался.
- Капитан Белтроп, - ответил Фабьен, - мне сорок восемь лет. Из них тридцать я посвятил морю. Тридцать лет я участвую в сражениях, где смерть окружает со всех сторон острыми клинками, свинцовыми пулями, бомбами и щепками. И я остаюсь в живых. Встретить корсара-боцмана моего возраста - большая редкость. И я не хочу рисковать. Капитан, я хожу с вами по морям уже девять лет, и, поверьте, этот период моей жизни самый счастливый для меня, самый интересный. Нигде я не задерживался так долго, была бы возможность - и я бы пошёл к вам на корабль зелёным юнгой с самого начала своего морского путешествия. Да...
Боцман выиграл этот кон. Поставив ещё несколько монет он продолжил:
- Так вот... то что я ещё жив - определённое везение. Теперь же я хочу им воспользоваться, сойти на берег, купить домик, начать жить с женщиной. Может, купить лодку да ловить рыбу, чтобы уж совсем от моря не удаляться. Я хочу травить байки в таверне про свои путешествия. Хочу оставить потомков на этом свете. Официальных, а не тех, что сейчас, наверное, бегают по портам наших прошлых путешествий. И тут ещё королевский приказ, словно по заказу... Поверьте, о таком великолепном завершении своего корсарского пути я не мог и мечтать! Вместе с капитаном Белтропом выполнить указ короля и уйти в отставку! Поэтому, месье, новая английская агрессия - это лишняя опасность для меня. Хотя никто не может назвать меня трусом.
- Боцман, - я был тронут откровенностью Фабьена, - не переживай! Всё получится. И детям своим ты ещё расскажешь про наши приключения, и рыбы наловишь на всю Тортугу! Через десять дней мы должны уже подойти к Элеутере, там и решишь: в голландских колониях ты захочешь пустить корни, или тебя высадить на французской земле. Я горд тем, что у меня такой боцман как ты, Руссо!
- Спасибо, месье капитан, - лицо боцмана просияло, - похвала из ваших уст - лучшая награда!

В ту ночь, сидя с боцманом на шкафуте и играя в кости, я так и не смог отыграться. В половину первого я решил пойти спать.